"Храм Григория Неокесарийского"

Зоя Николаевна вспоминает: «В храме св. Григория Неокесарийского стоит икона Божией Матери Скоропослушница, самая дорогая для меня святыня. На Вознесение я прибежала к Григорию Неокесарийскому помолиться за Батюшку. Он мне рассказал о своих семейных делах и велел помолиться. Только что я опустилась на колени перед «Скоропослушницей» и хотела начать, как само собой, против моей воли, вылилась сначала благодарность.

Потом молитва о храме, о том, чтобы Господь указал в какой храм перейти. И в ответ так ясно прозвучал в душе голос: «Божия Матерь хочет, чтобы перешли сюда». Я не сомневалась после, что это будет. Я думала, сказать это Батюшке или нет, и решила, что не надо. Страшно было. Сказала уже после того, как факт совершился. Батюшка не счел это за фантазию.

В пятницу, утром, я пошла к обедне в храм св. Григория Неокесарийского. Он поразил меня своею мрачностью, множеством икон, беспорядочно загромождавших его, точно это был не храм, а лавка икон. Кроме того, все иконы были безобразно украшены полотенцами, лентами и грубыми бумажными цветами. После нашего светлого, чистого, убранного с любовью и вкусом храма, храм Григория Неокесарийского не привлекал к себе, хотя по существу это был старинный прекрасный храм, только зря загроможденный иконами, перенесенными из других храмов…

Зоя так описывает этот храм: «Я люблю, чтобы храм был или очень большой и высокий, чтобы чувствовать себя ничтожной пылинкой на полу, и чтобы душа подымалась вверх, как к небу. Или совсем маленький, темный, уютный, чтобы можно было сосредоточиться в самом себе. Здесь до известной степени есть и то и другое. Передний храм — просторный и высокий, величественный, а крошечный Богословский придел (во имя Григория Богослова) создан для того, чтобы молиться одной. Есть и еще уютный уголок за колоннами у иконы Казанской Божией Матери… Хотя я очень мало понимаю в старине, но главный храм мне очень нравится и своей строгой красотой. Два другие и арка, конечно, красотой не отличаются: какие-то белые, деревянные, но не портят настроения. Иконы удивительно интересные, например, изображение первой главы Евангелия от Иоанна, пророков.

И главными стихами их пророчеств, событий из Ветхого и Нового Завета. Мне, конечно, всего дороже дивный образ Иоанна Богослова в главном иконостасе. Он не только прекрасен, но имеет в себе что-то таинственно-великое. На фоне темного ночного или грозового неба изображен ап. Иоанн в темной же, как бы бархатной одежде. Лик вдохновенный, В этот момент Иоанн не „апостол Любви“, а „Тайнозритель великих откровений“, „орел воспаривший до самого огнеобразного Престола Божия“. Даже следы гвоздей на фоне иконы не портят ее: они в полумраке кажутся звездами, на мгновение показавшимися среди туч…»

В церкви я встретилась кое с кем из толмачевцев: Верочкой Р., Екатериной Васильевной и матушкой, вызванной Батюшкой из деревни, а затем пришел сюда и сам Батюшка. После обедни о. Петр любезно предложил нам осмотреть храм. Он сам, в роли хозяина, водил нас всюду, показывая все достопримечательности. Он был очень приветлив с нами и, видимо, радовался тому, что Толмачевский приход присоединился к его небогатому приходу.



Поделиться:

Вера Владимировна Бородич

Vera Borodich tРодилась она в 1905 году в Москве в семье служащего. Училась в гимназии, окончила среднюю школу, Ленинградский государственный университет (факультет языкознания), аспирантуру. Вера Владимировна Бородич стала видным специалистом по славянским языкам.

Вот как вспоминает сама Вера Владимировна о том, как она стала прихожанкой Толмачевского храма:  

«Двенадцати лет стала я интересоваться религией, ходить в церковь, читать Евангелие. С шестнадцати лет ходила в храм Христа Спасителя, познакомилась с отцом Александром Хотовицким* и стала его духовной дочерью. После его ареста в 1922 году я осталась без духовного руководства, охладела к религии, однако ненадолго.

Подробнее...

Оглавление