«Образ-страдание…»

Игнатова (Котрелёва) Т. В.

История одного шедевра старообрядческой иконописи

История старообрядческой иконописи ознаменована рядом безусловных шедевров, совершенство которых лучше всего выразит знаменитая фраза археолога Людвига Борхарда: «Описывать невозможно – нужно смотреть». В их числе образ свщмч. Афиногена кисти Максима Архиповского.

 

Любовь долготерпит...

Вместо предисловия

У каждого человека хотя бы раз в жизни происходит Чудо. Настоящее, которое нельзя объяснить никаким, даже самым фантастическим, стечением обстоятельств. Настоящее Чудо, часто тихое, предназначенное и понятное только ему одному. От этой предельной камерности и даже интимности оно становится абсолютно убедительным, словно протянутая именно тебе рука Божия. Мысль об этом Чуде будет всю жизнь поддерживать в те моменты, когда абсурдная череда нелепиц станет невыносимой, но если ты не видишь в ней смысла, это не значит, что его там нет. Мое Чудо было связано с образом св. Афиногена Пидахфойского. Наше с иконой знакомство произошло в середине 2000-х годов в связи с моей работой над дипломом о творчестве иконописцев Архиповских. Знакомство на тот момент могло быть только заочным, поскольку все исследователи знали икону исключительно по фотографии начала ХХ века. Так передо мною впервые встал вопрос о местонахождении памятника. Предпринятые тогда же попытки найти образ в музейных собраниях не дали никаких результатов. Информация о нем не прослеживалась ни в каталогах антикварных галерей, ни на сайтах аукционных домов, ни в научных публикациях. Не было сведений об иконе и в Русском музее, где было бы логичнее всего искать редкий образ. Это позволяло выдвигать самые драматичные предположения о судьбе иконы. Приняв эту данность, я продолжала изучение творчества М.Ф. Архиповского. Постепенно проникаясь гениальным авторским замыслом иконы и раскрывая тонкости стиля мастера. И как всякий влюбленный – объекту своего обожания, мысленно я повторяла: «Пожалуйста, только живи!» Часто мне представлялось, как в некой закрытой частной коллекции, возможно, иностранной, хранится образ св. Афиногена, а созерцание его доступно лишь очень узкому кругу людей, и, наверное, я никогда не смогу увидеть икону воочию. Но меня устраивал и этот вариант, лишь бы знать, что икона жива, что не погибла в богоборческие советские годы, что не была варварски вывезена за кордон «по частям» в перестроечную эпоху, что глупо не пропала в каком-нибудь провинциальном пожаре, что ее любят, ценят и берегут, как она того заслуживает. Наступил 2009 год. Я давно защитила диплом, опубликовала ряд статей о творчестве Максима Архиповского, готовила главу о «романовских письмах» для альбома по старообрядческой иконописи. С идейным вдохновителем издания – Еленой Яковлевной Зотовой – мы часто говорили, что в альбом придется включить все ту же фотографию иконы начала ХХ века, и что ужасно хочется увидеть образ «живьём». Работа над альбомом шла неспешно, особенно в летние месяцы, будто все мы чего-то ждали. Но ничто не предвещало… Утро 29 июля 2009 года я запомнила на всю жизнь. Верхушка лета: над Москвой стояла прозрачная облачная дымка, не то к зною, не то к вечерней грозе. День распланирован: съездить в Новодевичий, забрать авторские экземпляры, потом в старообрядческую книжную лавку… – все как обычно (страница ежедневника с тех пор так и хранится у меня). Была среда. Как известно, каждую среду в храме Свт. Николая в Толмачах совершается молебен перед величайшей святыней всего православного мира – чудотворной иконой Богоматери Владимирской. Знала об этом и я. Но что побудило меня как раз в ту распланированную среду приехать на молебен в Толмачи – этого я вспомнить не могу. Вероятно, именно бессмысленная череда мелочей, суть которой сводится к Чуду. Рабочий день, половина Москвы разъехалась по отпускам, прочие уже сидят в офисах. В храме совсем мало народу, человек десять-пятнадцать. В тот день молебен служил протоиерей Андрей Румянцев. «Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице…». Молебен вот-вот закончится. Помню, что всё время хочу уйти, но что-то не дает. После молебна отец Андрей говорит о том, что в храме хранится редкая по красоте икона того святого, чья память празднуется сегодня – святителя Афиногена Пидахфойского… А я и не знала, что сегодня его праздник… Я стояла уже довольно далеко, когда из алтаря вынесли ту самую икону в киоте, о которой шла речь… Первое, что пронзило меня при взгляде на образ издалека – это изысканное сочетание разбеленных розовых и оливковых тонов, такое знакомое и характерное для Архиповского… Пришедшие на молебен неспешно подходили к аналою, с интересом смотрели на образ, прикладывались к иконе – это Чудо было не для них. ЭТО БЫЛО МОЁ ЧУДО. Я решила подойти последней. Мой рассудок изо всех сил Чуду противился: «Какие просвещенные люди служат в храме – заказали выполнить икону такой редкой иконографии по известнейшему образцу», – так я на всякий случай подумала, чтобы утешиться в случае ошибки. Но, подходя к аналою с иконой всё ближе, теряла способность сопротивляться – Чудо предъявляло неопровержимые доказательства. По высококачественной дореволюционной фотографии я знала сколы краски на полях образа, утраты красочного слоя, каллиграфический почерк Архиповского. Вот я уже вижу глубокую царапину, перечеркивающую верхнее поле в самом центре… вот выпадение красочного слоя на переносице святого… вот дивные вьющиеся хвосты литер в автографе… Мы с иконой долго смотрели друг на друга – мы с ней долго ждали этой встречи. Уже на улице, у церковной ограды, приходя в себя, я набрала номер Елены Яковлевны, с которой мы почти накануне мечтали о повторном обретении иконы: «Афиноген нашелся!»

 

Путь шедевра

Образ святителя Афиногена Пидахфойского впервые был открыт широкому кругу исследователей в 1906 году, когда в свет вышел грандиозный двухтомный атлас академика Николая Петровича Лихачева. «Материалы для истории русского иконописания».

 

Во втором томе легендарного издания был опубликован монохромный снимок иконы св. Афиногенаⁱ .

На протяжении более ста лет исследователи знали образ только по этому изображению, и до недавнего времени именно эта фотография неоднократно воспроизводилась искусствоведами в статьях, посвященных иконеⁱⁱ . Иллюстрация сопровождалась кратким комментарием академика и расшифровкой подробной авторской надписи, выполненной на нижнем поле иконы в барочной рамке. Действительно, особую ценность иконе придает пространный автограф мастера, расшифрованный и опубликованный Н.П. Лихачевым:;

«В славу святыя и живоначальныя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и в прославление святаго священномученика Анфиногена и десяти ученик его написан сей святый образ от Адама лета 7324, от воплощения Бога Слова 1824 года, месяца декамбря 17 дня. На память святаго пророка Даниила и святых триех отрок Анании, Азария и Мисаила, по усердию романовскаго купца Петра Афанасьевича Горбунова. Божиею помощию писал сию икону борисоглебский иконописецъ Максим Арьхиповский».  Из авторской надписи следует, что образ был написан в городе Романове-Борисоглебске, ныне Тутаеве, потомственным иконописцем-старовером Максимом Федоровичем Архиповским (1784–1845). В архивных документах обо всем семействе Архиповских сообщается: «У исповеди не были за расколом»ⁱⁱⁱ . Отметим, что Максим Федорович подписывал не все свои произведения. Некоторые из созданных им икон имеют владельческие надписи с указанием имени автора, а некоторые атрибутированы на основании полного стилистического и технико-технологического сходства с эталонными шедеврами. Таким образом, на сегодняшний день в научный оборот введены следующие иконы, чье авторство с большей или меньшей степенью уверенности приписывается Максиму Архиповскому:

1. «Благовещение» I четверти XIX века из собрания Арсеньева.
   Илл. 5
   
   Художественные особенности иконы говорят о том, что это, вероятнее всего, наиболее раннее из известных нам произведений мастера. На обороте, под верхней шпонкой икона имеет надпись: «Писана в Романов-Борисоглебске Максимом Архиповским»^iv  . 
   Илл. 6
2. Рама для иконы «Богоматерь Тихвинская», с новгородскими святыми, Спасом Нерукотворным и евангелистами^v (ГРМ).
   Илл. 7
   Данный памятник датируется I четвертью XIX века, однако стилистически он далеко отстоит от раннего «Благовещения». Впервые авторство М.Ф. Архиповского предположил еще Н.П. Лихачев, описав живописную раму для иконы так: «Фототипия не передает своеобразия тонкости письма этой иконы, по всей видимости, написанной в Романове-Борисоглебске, и едва ли не представляющей работу тамошнего иконописца начала XIX столетия Максима Архиповского, индивидуального в письме и никогда не ограничивавшегося копированием»^vi . Однако более поздних исследований с целью окончательно подтвердить или опровергнуть версию об авторстве М.Ф. Архиповского пока не предпринималось.
3. Икона святого Афиногена Пидахфойского в житии, написанная в 1824 году.
4. Примерно в это же время, не позднее 1826 года, Архиповский пишет икону «Иоанн Богослов в молчании», из собрания Арсеньева.
   Илл. 8
   На обороте иконы имеется владельческая надпись: «Выменена 14-го февраля 1826-го года С. Кочетовым. Писана раманов-борисоглебским купцом Максимом Архиповским»^vii .
   Илл. 9
5. I третью XIX столетия датируется второй образ «Благовещения» из собрания Рыбинского музея-заповедника^viii .
   Илл. 10
   Авторство М.Ф. Архиповского было доказано на основании сравнения технических приемов и художественных особенностей письма образа «Благовещения» с эталонными подписными иконами мастера^ix .
6. В это же время была написана икона «Распятие Господне, с избранными святыми на полях»^x ,
   Илл. 11
   чье авторство можно предположительно указать как «М.Ф. Архиповский с учениками»^xi .
7. В собрании фонда св. Андрея Первозванного хранится образ «Архангел Михаил с избранными святыми» 1830-х годов.
   Илл. 12
   Владельческая надпись на обороте образа: «Борисоглебской Максим Федорыч Архиповской»^xii .
   Илл. 13
8. Самой поздней из известных икон можно назвать образ св. Исаакия Далматского в житии, написанный в 1833 году, из собрания Государственной Третьяковской галереи.
   Илл. 14
   На нижнем поле этой иконы также имеется подробная надпись, выполненная самим Архиповским: «К славе святые и живоначальные Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, написан сей святый образ преподобного отца нашего Исаакия, Далматского чудотворца, от Адама лета 7342 года, месяца октября, 23 дня, на память святого апостола Иакова, по плоти брата Господня, первого епископа Иерусалиму. По усердию Раманов-борисоглебского первой гильдии купца Александра Ивановича Трутнева писал сию икону М(астер) М(аксим) А(рхиповский)»^xiii .

Как мы видим, не все названные памятники имеют автограф самого иконописца или владельческие надписи. Особая роль среди икон отводится образам свв. Афиногена Пидахфойского и Исаакия Далматского, т.к. на них имеются подробные авторские подписи. Таким образом, благодаря автографу, икона св. Афиногена – это эталонный памятник для выявления произведений Архиповского и их точной датировки. Чтобы четче представить роль иконы св. Афиногена в истории поздней иконописи, поясним, что к концу XVIII века в Романове-Борисоглебске сложилась особая стилистическая манера иконописания, получившая название «романовские письма». «Романовские письма» достигают своего расцвета в первой половине XIX столетия, в чем есть огромная заслуга именно династии Архиповских, из которых самым известным и ярким мастером был Максим Федорович. Стиль его икон узнаваем благодаря невероятной виртуозности исполнения каждой детали, изысканности колорита, драматизму композиционных решений, маньеристичному построению формы на грани ее разрушения. Все это неоднократно отмечалось искусствоведами в публикациях, посвященных иконописи М.Ф. Архиповского. Безусловно, столь мощный талант породил немало учеников, последователей и подражателей, задав направление развитию «романовских писем», т.е. стиль Максима Архиповского в I половине XIX века стал образцом для местных изографов. В свою очередь образ св. Афиногена, как уже отмечалось выше, является эталонным для творчества М. Архиповского, а значит – одним из стилеопределяющих памятников целой иконописной школы. Сорокалетний мастер, несомненно, создал шедевр, ставший вершиной его творчества, а заказал икону один из богатейших жителей Романова – Петр Афанасьевич Горбунов – в I трети XIX века ему принадлежала крупнейшая в городе полотняная фабрика^xiv . Надо отметить, что вторую житийную икону с таким же подробным автографом – образ преп. Исаакия Далматского – Архиповский пишет для кожевенного «магната» своего города – «первой гильдии купца Александра Ивановича Трутнева»^xv . Об элитарности творчества М.Ф. Архиповского красноречиво свидетельствуют его работы, имена влиятельных заказчиков являются этому подтверждением. Очевидно, что для П.А. Горбунова этот заказ имел особое значение. Образ необычайно богато прописан золотом. Размер памятника 46 х 56,5 см при толщине доски 3 см превышает обычные размеры семейных икон, келейных образов и даже размеры икон аналойных. Также произведение отличают необычайно подробное повествование в житийных клеймах и почти дословное воспроизведение пространной редакции жития святого из Четьих Миней в отдельно выделенных текстовых клеймах. Известно, что в Романове-Борисоглебске действовала крупнейшая в Поволжье поповская моленная, именовавшаяся «Горбуновской», по фамилии владелицы, мещанки Екатерины Николаевны Горбуновой (урожденной Кудряшевой), очевидно, приходившейся заказчику Петру Горбунову близкой родственницей^xvi . Вполне логично предположить, что П.А. Горбунов заказал образ именно для старообрядческой поповской моленной, к которой имел непосредственное отношение. Подробное указание: «по усердию романовского купца Петра Афанасьевича Горбунова», – возможно, свидетельствует, что образ был выполнен по обету или как вклад на молитвенную память (уточнить эти предположения в дальнейшем может только исследование судьбы купца Горбунова по архивным материалам). Художественный замысел произведения также указывает, что предназначался образ все же не для домашнего моления, а для храма. Средник иконы имеет сложную многочастную композицию. В его центре представлен св. Афиноген в полный рост на фоне городских стен Севастии и четырех сцен мученичества: по две, одна над другой, справа и слева. Данные сцены условно разделены архитектурными элементами.

Илл. 15

Над головой святого находится большое фигурное клеймо с композицией «Троица Новозаветная (Сопрестолие) с предстоящими Богоматерью, Иоанном Предтечей и всеми ангельскими чинами».

Илл. 16

Слева и справа от святителя находятся по три овальных житийных клейма. В каждом клейме скомпоновано по две или три сцены. Житийные клейма разделены овальными клеймами с текстом жития.

Илл. 17

Под ногами св. Афиногена изображено большое житийное клеймо № 7 с пятью финальными сценами и фигурная 5-лепестковая рамка с житийным текстом.

Илл. 18

При этом смысловой акцент всего образа сделан именно на мученической кончине святого за веру. Страдание святого и его учеников очень подробно описаны в четырех сценах в среднике, а также мучениям Афиногена и его казни посвящены два овальных клейма:

№ 5  Илл. 19Илл. 20 и № 6.

Это отражено и в заглавии иконы: на верхнем поле Архиповский выполнил надпись «Образ страдание святаго священно мученика Анфиногена, епископа Пидахфисийскаго, и десяти ученик его». Кроме этого, финальное житийное клеймо № 7 объединяет пять сцен, в том числе и изображение литургии.

Илл. 21

Как известно, поповцы, т.е. староверы, признающие священство, имеют возможность совершать все таинства, и в первую очередь – таинство Евхаристии. Изображение в одном из центральных клейм момента литургии также больше соответствует иконе, предназначенной для храма, нежели для домашнего моления. В целом же, композицию иконы св. Афиногена можно условно назвать «икона в раме». Центральная часть средника является совершенно самостоятельной композиционной частью (см. илл. 14), как бы заключенной в раму из овальных и фигурных клейм. Подобное решение уже встречалось в творчестве Архиповского: в уже упомянутой в живописной раме для иконы «Богоматерь Тихвинская» (см. илл. 6). Авторский замысел заслуживает отдельного исследования. Максим Федорович создал икону, пронизанную сотнями смысловых и символических параллелей. Изограф соединил пространный текст древнего жития с оригинальным циклом клейм, разработанным самостоятельно (данная икона – единственный (!) известный житийный образ св. Афиногена). Он воплотил в памятнике конфессиональные особенности старообрядческой иконописи, сделал зримым его храмовое предназначение. Удивительная композиция иконы одновременно отсылает нас и к монументальным росписям храмов Поволжья, и к искусству гравюры; причудливый орнамент фона иконы словно повторяет резьбу иконостаса Троицкого собора Ипатьевского монастыря. Сам же святой Афиноген предстает на этом фоне, словно в проёме раскрытых Царских врат. Эти изысканно переплетенные аллюзии, несомненно, представляют автора интеллектуалом и эстетом. Зная место создания иконы, можно безошибочно определить прототип, легший в основу замысла уникального образа. Вероятнее всего, прототипом послужила икона свщмч. Харлампия XVIII века^xvii 

из Воскресенского собора Романова-Борисоглебска. Схожи и поза святого, и расположение житийных сцен по сторонам от его фигуры, и даже позы языческих правителей, развалившихся на троне с широко расставленными ногами. Также Архиповский «цитирует» зелено-оливковое подножие трона правителя.

Илл. 24

Но, создавая самостоятельное произведение, он каждую деталь прототипа доводит до совершенства. Так, маленький небесный сегмент со сценой «Коронование Богоматери» превращается в огромное фигурное клеймо «Троица Новозаветная». Очень крупные, пышные, но суховатые прямоугольные рамки с именем святого и чином святости на иконе-прототипе превращаются в круглые, миниатюрные, необычайно изящные рамочки, где имя святого и чин святости выписаны сложнейшей вязью.

Илл. 25Илл. 26

Как сложилась судьба иконы св. Афиногена после передачи ее заказчику Горбунову – пока неизвестно. Но, как было сказано выше, в 1906 году образ был опубликован в составе коллекции академика Лихачева. Заметим, что причины, по которым сам Горбунов или его наследники расстались с иконой, также требуют отдельного исследования. Известно, что около 1893 года Николай Петрович Лихачев Илл. 27начал целенаправленно коллекционировать иконы для подготовки материалов по истории иконописи^xviii . О необычайном многообразии источников пополнения его коллекции сообщается в «Летописи занятий Археографической комиссии»: поездки в Поволжье, Казанский Толчек, Нижегородский Балчуг, Московская Сухаревка, Петербургский Апраксин двор и Александровский рынок; знакомство с московскими и питерскими антикварами. Также Лихачев сотрудничал с мастерскими иконниками и старинщиками из Данилова^xix . Таким образом, только подробное изучение личного архива академика, возможно, поможет выяснить, где, когда и у кого была приобретена икона св. Афиногена. С большой долей уверенности можно сказать лишь то, что образ появился в коллекции в промежутке времени около тринадцати лет: с 1893 по 1906 год. Собиранию произведений древнерусской живописи Лихачев посвятил более двадцати лет жизни. К 1913 году число икон его коллекции превысило полторы тысячи. В 1913 году собранные Лихачевым иконы были приобретены государством и легли в основу Отдела древнерусского искусства в Русском музее императора Александра III^xx . Однако, как выяснилось позже, образ св. Афиногена не вошел в их число. Можно только предполагать, по какой причине академик не расстался с образом св. Афиногена, продавая свою коллекцию икон. Несомненно, Лихачев видел уникальные достоинства иконы. Можно высказать и другое предположение. Как известно, род Лихачевых имел несколько ветвей. Из казанской ветви происходит сам Николай Петрович. Но также существовала и ярославская ветвь рода Лихачевых, о которой академик упоминает в работе «Генеалогическая история одной помещичьей библиотеки»^xxi . Так мы можем предположить, что икона какое-то время принадлежала родственникам Николая Петровича по ярославской ветви, являясь своего рода семейной реликвией. 9 марта 2011 года в НИИ РАХ состоялся Научный семинар по изучению изобразительного и прикладного искусства Древней Руси. Эвелина Константиновна Гусева, ведущий научный сотрудник Отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи, заслуженный работник культуры РФ, выступила с докладом о судьбе иконы в ХХ столетии и впервые высказала эту версию^xxii . Икону св. Афиногена в числе прочего имущества унаследовал один из сыновей академика Н.П. Лихачева – Геннадий Николаевич Лихачев,Илл. 28 служивший орнитологом в Приокско-Террасном заповеднике. В середине 1970-х Геннадий Николаевич умер, не оставив наследников. Именно тогда образ св. Афиногена привезла в Москву Ольга Александровна Кавелина (1916–2006)^xxiii – двоюродная сестра Г.Н. Лихачева. Ольга Александровна Илл. 29 – человек уникальной судьбы – происходит из старого дворянского рода Кавелиных. Среди ее знаменитых предков по отцовской линии Дмитрий Александрович Кавелин (1778–1851), директор главного педагогического института, позднее Санкт-Петербургского университета. Он приходился Ольге Александровне двоюродным прадедом. Его сын Константин Дмитриевич Кавелин (1818–1885), знаменитый писатель, юрист, психолог, этнограф и общественный деятель, приходился Ольге Александровне троюродным дедом; ее двоюродным дедом был архимандрит Леонид (Кавелин) (1822–1891) начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, наместник Троице-Сергиевой лавры. По материнской линии прапрадедом Ольги Александровны был Савва Морозов. По этой «морозовской» ветке двоюродным братом Ольге Александровне приходился владыка Василий (Кривошеин), архиепископ Брюссельский и Бельгийский (1900-1985)^xxiv . Бабушка Ольги Александровны по материнской линии – Анна Тимофеевна (ум. в 1924) – происходила из старообрядческой семьи, но приняла единоверие, вступив в брак с Геннадием Федоровичем Карповым (1848–1890), будущим профессором русской истории. В числе их пятнадцати детей была Ольга Геннадиевна – мать Ольги Александровны, и Наталья Геннадиевна (1873–1957 или 1958) – родная тетка Ольги Кавелиной, будущая жена академика Лихачева^xxv . Николай Петрович Лихачев женился на Наталье Геннадиевне Карповой в феврале 1894 года^xxvi . Супруги вырастили девятерых детей, тем не менее, в силу трагического стечения множества обстоятельств, образ в итоге оказался у племянницы Лихачевых – Ольги Александровны Кавелиной. Пребывание иконы св. Афиногена именно в доме Ольги Александровны представляется особым Божиим промыслом. Так, в семье Кавелиных несколько десятилетий хранился чудотворный образ «Взыскание погибших» из закрытого в советское время храма Николы в Звонарях. Впоследствии святыню передали в Пюхтицкий монастырь^xxvii . По словам Нины Иванеевой, автора воспоминаний об Ольге Кавелиной, «вся ее жизнь была служением Церкви и людям. Когда закрывали храмы, то богослужебные книги и иконы сжигали прямо во дворах. И она ночью старалась прийти в очередной закрывающийся храм и что могла: книги, иконы складывала в рюкзак и уносила. (…) Впоследствии все, что сохранила, она вернула в храмы. Много знала, хранила архивы, при восстановлении храмов помогала восполнить утраченные факты…»^xxviii . В 1956 году Ольга Александровна тайно приняла постриг с именем Серафимы. Скончалась инокиня Серафима 19 февраля 2006 года и была погребена в Оптиной пустыни. За несколько лет до смерти, около 2004 года, Ольга Александровна приняла решение передать образ св. Афиногена в храм-музей при Третьяковской галерее. Сегодня икона кисти Максима Архиповского, одного из лучших романовских иконников-староверов, принадлежит общине храма, хранится в киоте в алтаре и выносится для поклонения в день празднования памяти свщмч. Афиногена, епископа Пидахфойского, 29 июля (н. ст.), но лишь в том случае, если в этот день есть богослужение, или по благословению настоятеля храма протоиерея Николая Соколова.

 

Несколько слов о почитании св. Афиногена

Священномученика Афиногена по праву можно назвать одним из редчайших и забытых святых^xxix . Как рассказывает житие, св. Афиноген жил и проповедовал на рубеже III–IV веков на территории так называемой Малой Армении^xxx

Илл. 30 (карта Малой Азии, территория Малой Армении выделена темным серо-зеленым цветом)

Св. Афиноген проповедовал в окрестностях Севастии (в настоящее время это турецкий город Сивас), которая в III веке был столицей Малой Армении. Вблизи Севастии, в местечке Пидахфоя^xxxi , св. Афиноген основал монастырь. По приказу севастийского правителя Филомарха святитель и 10 его учеников приняли мученическую смерть около 311 года.^xxxii Согласно житию, Афиноген с учениками были погребены в Пидахфое. В славянском житии не говорится, когда именно и при каких обстоятельствах были обретены мощи св. Афиногена. Некоторую информацию об этом мы можем почерпнуть из «Истории Армении» Агафангела^xxxiii . Там сообщается, что уже через несколько лет после погребения св. Афиногена частицы его мощей вместе с мощами св. Иоанна Крестителя были перенесены Григорием Просветителем Армянским из Малой Армении в Великую Армению. Точные годы обретения и перенесения мощей указать сложно в связи с приблизительно определенным годом кончины св. Афиногена (существует две версии о времени его кончины: около 304 или 311 года), а также в связи с бытованием в литературе различных версий года рукоположения Григория Армянского (от 301 до 314). Как повествует Агафангел в «Истории Армении», св. Григорий был рукоположен в Кесарии Каппадокийской собором епископов во главе с еп. Леонтием^xxxiv . Обратный путь св. Григория проходил через Севастию, где тот задержался на некоторое время^xxxv . Можно предположить, что мощи св. Афиногена могли быть получены Григорием Армянским в Севастии, или св. Григорий получил их в Кесарии Каппадокийской от еп. Леонтия, как это принято считать в армянской традиции^xxxvi . Также в армянской традиции св. Афиноген считается близким родственником св. Григория: сестра Афиногена Мария была женой Григория Просветителя. Кроме этого, в армянской традиции об Афиногене сообщается, что он был уроженцем Севастии, родился в христианской семье. Сначала был священником, затем хорепископом Севастийским. Отличился своими чудотворениями. Митрополитом Севастии был посвящен в сан епископа города Пидахфои (Питакто^xxxvii или Питактон^xxxviii ). В славянских источниках подобной информации нет. Перенесение частиц мощей свв. Иоанна Предтечи и Афиногена из Малой Армении в Великую Армению было ознаменовано чудом. Агафангел об этом рассказывает следующее: когда св. Григорий уже был близ Евфрата, колесницы, на которых везли мощи святых, остановились. Ангел возвестил св. Григорию, что Господу угодно, чтобы мощи были положены в этом месте. Близ указанного ангелом места, на горе было большое языческое капище. Языческое святилище разрушили и на его месте возвели часовни, где положили мощи^xxxix .

Илл. 31 – карта предположительного пути св. Григория Армянского и места возведения храма.

На карте цифрами обозначены: №1 Кесария Каппадокийская; №2 Севастия; №3 Аштишат Таронский. Всё описанное произошло в местечке Иннакн близ города Аштишата Таронского В том месте была сначала возведена часовня, а затем монастырь Сурб Карапет – Святого Предтечи. Монастырь стал крупнейшим духовным центром Великой Армении^xl . Среди святынь монастыря была рака с мощами св. Афиногена^xli . Паломничество в монастырь продолжалось до 1915 года – т.е. до начала турецкого геноцида против армян. Следствием культурного геноцида стало умышленное уничтожение армянских святынь и памятников искусства. Жертвой стал и монастырь Сурб Карапет, превращенный в руины^xlii . Таким образом, погибла и рака с частицами мощей св. Афиногена.

Илл. 32

Еще св. Григорий повелел отмечать большой праздник в честь святых, чьи мощи он привез^xliii . Сейчас армяне дважды отмечают память св. Афиногена Пидахфойского: один раз в честь переноса мощей Афиногена и Иоанна Предтечи в Армению, а также есть день, посвященный памяти именно св. Афиногена^xliv . Св. Афиноген почитается и в Грузии. В грузинских календарях один день памяти святого^xlv . Наиболее раннее свидетельство почитания св. Афиногена на Руси относится к рубежу XI–XII вв. В I половине XII столетия на Руси был осуществлен перевод краткого жития св. Афиногена, вошедший в Прологи^xlvi . Пространное житие было переведено приблизительно в это же время, не позднее XII века.^xlvii Так датируются самые ранние рукописи, где упоминается св. Афиноген: под 17 июля он упомянут в месяцеслове Мстиславова Евангелия Апракос и под 16 июля – в служебной минее из собрания РГАДА^xlviii . Один из древнейших списков полного жития св. Афиногена находится в Четьей Минее, происходящей из Иосифова-Волоколамского монастыря^xlix . Рукопись датируется последней четвертью XV в. Надо заметить, что двойная датировка празднования изначально существовала и в греческих синаксарях разного времени. По мнению исследователей, 17 июля – более ранний вариант празднования, а 16 июля является датой, введенной позднее^l . Вероятно, двойная датировка празднования переносится из греческих источников в ранние русские рукописи рубежа XI–XII вв. В рассмотренных русских источниках день празднования св. Афиногена указывается по-разному: в Прологах и Четьих Минеях память св. Афиногена отмечена как SI (16), так и ЗI (17) июля; однако в иконописных подлинниках и на минейных иконах имя св. Афиногена указано только под 16 июля. Сегодня почитание пидахфойского епископа установлено 16 июля по старому стилю (29 июля н. ст.).

На Руси почитались и мощи святого. В собрании Московского Кремля хранится воздвизальный крест II половины XII – I четверти XIII века, происходящий из кремлевского Вознесенского девичьего монастыря^li,

Илл. 33

в который была вложена частица мощей святого. Кроме этого, согласно описи Благовещенского собора конца XVII столетия (1680–1681 годов), в нем находился среди прочих святынь и ковчег с мощами свщмч. Афиногена^lii .

 

Заметки об иконографии св. Афиногена в русской иконописи

Немногие смогут узнать св. Афиногена в ряду избранных святых, т.к. изображения его крайне редки в русской иконописи. Заметим, что в IV томе Православной энциклопедии (2002), в статье, посвященной св. Афиногену^liii , вообще отсутствует раздел о его иконографии, что, вероятнее всего, связано именно с необычайной редкостью посвященных ему памятников.

В «Новом сводном иконописном подлиннике»^liv , выпущенном Московской Духовной Академией в электронном варианте (2008), содержится следующее описание: «Сщмч. Афиноген Пидахфойский, Севастийский, согласно традиции, изображается в богослужебном облачении (подризнике, епитрахили, поясе, поручах, палице, фелони простой или кресчатой, омофоре) и сапожках, с благословляющей десницей, Евангелием в левой руке». Однако, в ходе исследования, приведенного ниже, обнаружилось, что подобное указание, безусловно, верное, но весьма обобщенное и неполное по сравнению как с древними иконописными подлинниками, так и с немногими известными примерами изображения святого.

Одним из самых древних изображений св. Афиногена, дошедших до нас, может считаться миниатюра из Синаксаря Евфимия Мтацминдели (Святогорца) XI века^lv .

Илл. 34

Рукопись была исполнена в Константинополе или на Афоне для епископа Захария Валашкертского (памятник хранится в Институте рукописей грузинской Академии наук; шифр А-648). На данной миниатюре Святой Афиноген изображен с благословляющей десницей и Евангелием в левой руке, в святительских облачениях. Волосы святого изображены достаточно условно, надо лбом – небольшая скругленная прядь или челка, борода клиновидная, короткая, закрывающая шею и едва доходящая до облачений. При этом надо отметить, что Афиноген представлен отнюдь не седоволосым старцем, как это будет на большинстве последующих памятников. Самое раннее из известных изображений св. Афиногена на Руси – фреска середины XII века из алтаря Спасо-Преображенской церкви Евфросиньева монастыря в Полоцке^lvi .

Илл. 35

На фреске св. Афиноген изображен в трехчетвертном повороте влево. Его правая рука поднята в жесте молитвенного обращения. Левой рукой святитель держит за ручку «детище» – мальчика, помогавшего святому во время богослужения. Редчайшая в православном искусстве композиция основывается не на житии святого, а отражает апокрифический сюжет, подробно пересказанный в книге «Паломник» – описании путешествия новгородского архиепископа Антония в Царьград в 1200 году: «(…) во святей Софии есть гроб мал детища святаго Анфиногена. Понеже посла Бог по душу аггела, служащу святому Анфиногену со детищем во церкви, и пришед аггел Господень во церковь, ста и глаголя Анфиногену: «Се мя Бог послал по душу отрочища сего, да ю восприиму». И глагола святый Анфиноген аггелу: «Пожди, дондеже скончаю со детищем святую службу сию Богу твоему и моему, Творцу небеси и земли, пославшему Сын свой к нам недостойным и многогрешным на очищение грехов и на спасение душ наших и на пождание обращающимся от грехов и кающимся ко Господеви». И тои глаголал смиренный слыша аггел Господень от Анфиногена, восприим послушание, и ста службы его жды, дондеже скончает жертву. И совершив Анфиноген службу со детище, и ем за руку детища, и поклонився аггелу Господню и дав его; аггел же Господень приим душу детища и иде к Богу, радуяся и веселяся, и славу возда Богу о спасении души отрочати. И инех же гробов во святей Софии несть, разве того. И у того гроба есть кандило: палося с маслом на мрамор и не разбилося; тоже место огорожено есть древом, да на не человецы не ступят»^lvii . По словам Антония Новгородского, в числе святынь Софии Константинопольской находился гроб «малого детища святаго Анфиногена», о котором рассказывался следующий апокриф: св. Афиноген совершал литургию вместе с «детищем». К ним явился ангел, посланный Господом, чтобы забрать душу ребенка. Но св. Афиноген умолил ангела подождать, пока они с отроком закончат литургию. Ангел ждал конца литургии, после чего Афиноген взял ребенка за руку и отдал его ангелу. Поскольку фреска была создана ранее литературного произведения, следовательно, это предание об Афиногене было известно авторам системы росписи уже к середине XII века. Основательница монастыря, преподобная Евфросиния около 1155 года организовала посольство в Константинополь, следовательно, она могла знать это предание. Многие русские паломники, побывавшие в Царьграде позже, также описывали среди софийских святынь гроб «малого детища» Афиногенова. Соотношение реальной софийской святыни, апокрифической истории из книги «Паломник» и фрески в Полоцке нуждается в детальном изучении. Тем не менее, полоцкая фреска – наиболее ранний пример изображения св. Афиногена на Руси. На ней святитель изображен в соответствующих облачениях, с короткой седой бородой (чуть более длинной, чем у свт. Николая Чудотворца). Волосы святого лежат на лбу в виде маленькой челки, а над висками образуют высокие залысины. В целом его облик схож с изображением в Синаксаре XI века. Далее, с середины XII века до XVII или даже до XVIII столетия русские иконы, посвященные персонально св. Афиногену, не встречаются. Но немногие примеры его изображений данного периода мы можем встретить в памятниках православного искусства. Так, например, серединой XIV века (около 1350 года) датируется фреска «Свщмч. Афиноген с десятью учениками» из сербского храма Христа Пантократора (Дечани, Косово).

Не вдаваясь в подробности великолепного стиля храмовой росписи, лишь отметим, что образ св. Афиногена здесь замечательно индивидуален. Святой изображен в кресчатой фелони, с благословляющей десницей и Евангелием. Волосы святителя седые, короткие, написаны в виде недлинных волнистых прядей, две из которых упали на лоб, образуя подобие челки. Борода очень короткая, небольшие прядки выписаны декоративно, словно бы торчащими в разные стороны. Более столетия спустя, в конце XV века, на Афоне была создана миниатюра^lviii , где образ св. Афиногена, напротив, весьма обобщенный.

Илл. 38

Бесспорными иконографическими деталями являются святительские облачения, благословляющая десница, Евангелие в левой руке. Портретные черты близки изображению из Синаксаря XI века: обобщенно изображенные волосы с небольшой гладко скругленной челкой посередине лба, высокие залысины над висками, короткая клиновидная борода. Возвращаясь к памятникам русской иконописи, заметим, что информацию об иконографии св. Афиногена можно почерпнуть, главным образом, из иконописных подлинников. Большинство подлинников сообщает, что св. Афиноген «сед, брада, аки власиева, во ам(о)форе, риза багор, испод лазорь». Лишь некоторые содержат дополнения: «подобием сед, власы просты, мало с ушей»^lix , или «риза кресчата, испод лазорь с белилы»^lx , или «подобием сед, аки Власий»^lxi . Заметим, что в подлинниках неоднократно подчеркивается сходство Афиногена и Власия Севастийского. Образ св. Власия в русских иконописных подлинниках является архетипическим, т.е. ему уподоблены описания других святых. Согласно иконописному подлиннику сводной редакции Большакова (XVIII века), Власий был «сед, брада по перси», сужающаяся книзу. В русской иконописи св. Власий обычно изображается с клиновидной гладкой бородой, частично или полностью перекрывающей излом омофора, как на новгородской иконе XV века «Богоматерь Знамение с избранными святыми».

Илл. 39

Соответственно, св. Афиноген должен обладать подобным обликом. Однако, несмотря на единообразие указаний в подлинниках, даже те немногие известные нам иконы, где изображен св. Афиноген, весьма разнородны. Чаще всего изображение пидахфойского епископа можно встретить на июльских минейных иконах (на всех рассмотренных июльских минейных иконах св. Афиноген изображен только под 16-м числом). К наиболее ранним произведениям данного ряда относятся минеи XVI века из собрания Костромского и Вологодского музеев. На минее из Костромского музея-заповедника^lxii  

Илл. 40

св. епископ облачен в охристый подризник и алую фелонь. Борода святого чуть скругленная, клиновидной формы, средней длинны, спускается до излома омофора, но не перекрывает его. Волосы обрамляют лик, образуя над висками подобие залысин и маленькую полукруглую челку надо лбом.

Илл. 41

В целом это соответствует и древнейшим образцам иконографии, и русской традиции изображения св. Власия. На июльской минее XVI века из собрания Вологодского областного краеведческого музея^lxiii  

Илл. 42

св. Афиногене облачения теплых золотисто-охристых тонов. Пышная шапка волос написана расчесанной на пробор. «Власиева брада» св. Афиногена той же длины, что и в первом примере, но более сложной формы: ромбовидная, как бы скрученная из двух завивающихся крест-накрест толстых косиц.

Илл. 43

Относительно похожая портретная черта св. Власия Севастийского встречается в греческих памятниках. Примерами могут быть фрески середины XVI века из афонских монастырей: роспись церкви свт. Николая в монастыре Ставроникиты 1546 года

Илл. 44

и фрагмент росписи «Мучения св. Власия» 1547 года из монастыря Дионисиат.

Илл. 45

Таким образом, уже ранние примеры изображения св. Афиногена различны в основных атрибутивных портретных чертах: изображении волос и бороды. С другой стороны, приведенные примеры изображений самого св. Власия показывают, что указание иконописных подлинников писать св. Афиногена «аки Власия» в принципе подразумевает несколько вариантов изображения. Также отметим, что, несмотря на точные предписания относительно цвета облачений, иконописцы решали этот вопрос самостоятельно, поэтому нас в первую очередь интересует именно изображение внешности святого Афиногена. К русским памятникам рубежа XVI–XVII веков относится «Строгановский иконописный лицевой подлинник», литографированный в 1869 году. Сравним приведенные в нем изображения Власия (илл. 46) и Афиногена (илл. 47).

Внешне Власий и Афиноген, действительно, очень схожи. Если и есть незначительные различия, то только в изображении бороды святых. Бороды длинные, клиновидные, спускаются ниже излома омофора и чуть раздваиваются на концах. Но борода св. Власия абсолютно прямая, а у св. Афиногена нижняя часть бороды слегка волнистая, а сама борода несколько шире власиевой. На июльской минее начала XVII века из собрания Церковно-Археологического Кабинета Московской Духовной Академии (ЦАК МДА)

Илл. 48Илл. 49

св. Афиноген изображен в полном соответствии со «Строгановским иконописным подлинником», но только в соответствии с иконографией св. Власия Севастийского: с абсолютно прямой чуть раздвоенной бородой, перекрывающей излом омофора. Памятники XVIII столетия также представляют различные варианты иконографии св. Афиногена. Рассмотрим июльскую минею II половины XVIII века из собрания Восточно-Казахстанского музея^lxiv .

Илл. 50

В левой руке святитель вертикально держит закрытое Евангелие. Седая борода, широкая и плавно скругленная у подбородка, не перекрывает излом омофора, завершается острым клинышком и разделена на две пряди. Волосы обнажают высокие виски и лежат мелкими плавными волнами.

Илл. 51

Также XVIII-м веком датируется июльская минея из собрания Мюнхенской галереи^lxv .

На ней св. Афиноген облачен в исчерна-синий подризник и красную с белым крестчатым орнаментом фелонь, что соответствует указаниям подлинников. Двумя руками святой вертикально держит Евангелие. Седая борода написана широкой, недлинной, не доходящей до излома омофора, клиновидной, и плавно скругленной – «аки власиева» в памятниках древнерусской иконописи.

Илл. 53

В качестве ближайшего иконографического аналога «власиева» облика можно назвать икону св. Власия Севастийского XVI столетия вологодских писем^lxvi из собрания Павла Корина.

Илл. 54

В двух рассмотренных памятниках XVIII века прослеживается некое единообразие: св. Афиноген представлен именно «по типу Власиеву». Однако, совершенно отличный и гораздо более выразительный образ св. Афиногена создает автор трехстворчатого складня, выполненного в 1784 году в Невьянске^lxvii – одном из крупнейших центров старой веры на Урале.

Илл. 55

Заглавным для всего произведения огненно-алым цветом написан подризник святителя, украшенный белоснежной каймой. Небесно-голубая фелонь создает выразительный цветовой контраст. Мастер невьянского складня точно следует иконописному подлиннику в выборе палитры, используя «багор» и «лазорь», но меняет цвета местами, изобразив алым подризник, а фелонь – «лазорью с белилы». Закрытое Евангелие в золотом окладе святитель держит двумя руками, сильно отклонив от себя.

Илл. 56

Передавая внешность святителя, мастер пишет очень длинную тонкую бороду (борода спускается почти до ладоней святого) острой клиновидной формы, кончик которой едва заметно раздваивается. Волосы выписаны полукруглыми волнами. Может показаться, что мастер складня придает св. Афиногену портретные черты святителя Антипы Пергамского, каким тот представлен, например, на московской старообрядческой иконе конца XVIII века «Св. Антипа, со Спасом Нерукотворным в возглавии»^lxviii .

Илл. 57

Можно также найти сходство и со св. Харлампием Магнезийским, каким тот представлен, например, на романово-борисоглебской иконе «Богоматерь Боголюбская».

0058 t

Что касается изображения столь длинной бороды у св. Афиногена, то и в греческой, и в древнерусской иконописи есть примеры изображения и св. Власия с тонкой длинной бородой, спускающейся значительно ниже излома омофора. Таково изображение святителя Власия Севастийского на греческой иконе «Свв. Тит, Григорий Нисский и Власий»^lxix второй половины XVI века – (илл. 59); на февральской минее начала XVII века из собрания Церковно-Археологического кабинета (илл. 60); и в «Строгановском лицевом подлиннике» (см. илл. 46).

Илл. 59

Илл. 60

В середине XIX столетии выполнена финифтяная годовая минея из храма Толгской иконы Божией Матери в Ростове Великом ^lxx

Илл. 62Илл. 63

Святитель представлен в изумрудно-зеленом подризнике с охристой каймой, малиновой фелони, с широким золотисто-охристым омофором и того же оттенка палицей. Черты лика обозначены очень условно. Тем не менее, очевидно, что у святого изображена именно «власиева» борода. Волосы скрыты под митрой. В исследованных живописных минеях XIX века^lxxi также прослеживается относительное иконографическое единство и в изображении облачений, и в передаче портретных черт св. Афиногена. На большинстве из них (на 4 из 8 исследованных)^lxxii святитель изображен в темном сине-зеленом подризнике и красной фелони с белым крестчатым орнаментом. Как, например, на палехской иконе середины XIX века из частного немецкого собрания.

Илл. 64

Письмо лика на минеях XIX века также относительно единообразно: «Власиева брада» средней длины, клиновидная, плавно скругленная по бокам, состоящая из двух больших прядей – изображена на всех исследованных иконах, кроме одной. Это мстерская июльская минея I половины XIX века ^lxxiii .

Илл. 65

На ней св. Афиноген изображен с короткой округлой бородкой, отчего пидахфойский епископ приобрел некоторое сходство со свт. Николаем Чудотворцем. Волосы святого вообще изображаются весьма разнообразно: или прямые, пышные, расчесанные на пробор, или волнистые (илл. 66 – фрагмент июльской минеи. I половины XIX века из частного голландского собрания),

Илл. 66

или даже лежащие по сторонам лика рядами завитков, открывающие высокие лысоватые виски, на лбу маленькая челка. Минея рубежа XIX–XX веков из собрания ГМИР выделяется из общего ряда рафинированным стилем в сочетании с суховатой манерой.

Илл. 67

Лик святого обнаруживает иконографическое сходство с Харлампием Магнезийским. Лицо пидахфойского епископа, с высоким лбом, выступающими скулами и впалыми щеками, лишено той мягкости, какая прослеживается в иконах св. Афиногена «по власиеву типу». На минее из ГМИР у св. Афиногена седая клиновидная борода почти не скруглена с боков и имеет более узкую и продолговатую форму – скорее, по типу «харлампиевой». Белоснежные прямые волосы св. Афиногена обрамляют лик, но не образуют ни явных залысин над висками, ни волнистых завитков. Маленькая полукруглая челка прикрывает высокий лоб святого.

Илл. 68

Итак, анализ древнейших образцов иконографии св. Афиногена показал явное единообразие в самых основных деталях: святительские облачения, благословляющая десница, Евангелие в левой руке. При очевидном стилистическом и технико-технологическом различии древнейших памятников общими для всех изображений портретными чертами св. Афиногена стали: довольно короткие волосы, симметрично лежащие по сторонам лика, маленькая челка на лбу, короткая клиновидная борода, кончик которой едва прикрывает вырез горловины одеяний. Более поздние памятники русской иконописи, где изображен святитель Афиноген Пидахфойский, – это июльская минея – единственная иконная композиция, в рамках которой можно относительно подробно рассмотреть варианты иконографии св. Афиногена, т.е. варианты изображения его портретных черт, облачений и атрибутов у него в руках. При сравнении июльских минейных икон оказалось, что Афиноген может изображаться «по типу власиеву», т.е. похожим на святителя Власия Севастийского – с клиновидной бородой средней длины. Есть варианты, где св. Афиноген изображается «по типу харлампиеву»: с длинной узкой бородой, как у Харлампия Магнезийского. Волосы святого могут быть прямыми или волнистыми, расчесанными на пробор, или с высокими залысинами на висках и маленькой челкой на лбу, как обычно они пишутся у святителя Николая Чудотворца. В минеях св. Афиноген обычно изображается с Евангелием, но есть примеры, где святитель представлен и без такового. Приходится признать, что на июльских минеях св. Афиноген изображается весьма обобщенно и в то же время настолько разнообразно, что узнать его можно только по надписи имени или по дате. Чтобы внести в вопрос об иконографии св. Афиногена ясность, были детально исследованы иконописные подлинники. Всего было рассмотрено 17 источников, датированных от конца XVI до начала ХХ века. В иконописном подлиннике конца XVI столетия^lxxiv дается краткое указание относительно изображения св. Афиногена: «Святый Анфиноген. Сед, брада Власьева, риза багор, испод лазорь бел(илы), а на нем амфор»^lxxv . В Строгановском лицевом подлиннике конца XVI – начала XVII в., литографированном в 1869 году, дается еще более краткое указание: «Июль 16 день. Святаго отца нашего Анфиногена. Сед, риза багор, испод лазорь» (см. илл. 47). Два подлинника XVII столетия из собрания Ундольского^lxxvi содержат такое же краткое описание св. Афиногена. «Июль 16. Святаго священномученика Анфиногена епископа Пидахфисийскаго и десяти ученик его. Сед, аки Власий. Риза багор, испод лазорь белила. На нем амфор»^lxxvii . Из 8 иконописных подлинников XVIII века в трех^lxxviii содержится такое же краткое описание. В остальных 5 подлинниках^lxxix в описании облика св. Афиногена появляется очень важная деталь – свиток с надписанной на нем молитвой святого: «Июль 16. Святаго священномученика Анфиногена епископа Пидахфисийскаго и десяти ученик его. Сед, брада аки Власиева, во амфоре, риза багор, испод лазорь. В руке Евангелие. У Анфиногена в руке свиток: Господи Боже мой, дай держащему память мою отпущение грехов»^lxxx . Эта важная деталь напрямую связана с полной редакцией жития святого. Один из древнейших списков полного жития св. Афиногена находится в Четьей Минее, происходящей из Иосифова-Волоколамского монастыря^lxxxi . Рукопись датируется последней четвертью XV века. В этой редакции нас будет интересовать описание предсмертной молитвы св. Афиногена, произнесенной перед усекновением главы. Когда Афиноген входил в свой монастырь, где его должны были казнить, он обратился к Господу с молитвой: «Господи Боже мой, прими душу мою в мире и сподоби мя с братиею моею да во вся славим имя Твое. Дай же, Господи Боже мой, держащему память мою без останка благословению Твою, и всем, иже молят Тя мене ради, дай же дар, да аще или в согрешении грехов обрящутся, или в беде велицей, или в сне лукаве, или аще не в кое дело кто впадет, или наречет святое имя Твое во имя Твоего раба, подай же им милость Свою». В ответ на это Афиноген услышал голос Господа: «Радуйся, страстотерпче Мой, Анфиногене избранный, днесь со Мною еси в породе с ученики своими. О даре же, еже проси от Мене, дах прошение твое. Иже Мене возмолит твоего имени ради, и в дому, идеже почтется мучение твое, иже и держати начнет память твою, избавлен будет от всея печали, и грех его не имам помянути. Вы же, избранницы Мои, будете заступницы вдовицам и сиротам – пища, странным – убежище, нищим – устроение, болящим – лекование, духом лукавым – гонителие»»^lxxxii .

Илл. 69

Илл. 69 – Минея Четья за июль. XV–XVI веков. ОР РГБ Ф. 304.1 № 678 (Собрание Троице-Сергиевой Лавры) Л. 327 об. –328. как видно на иллюстрации, и в более поздних Четьих Минеях этот фрагмент повторяется дословно. По словам жития, св. Афиногену и его ученикам была дана благодать заступничества за людей, сравнимая только с широтой покровительства Николая Чудотворца: заступаться за обездоленных, помогать странникам, разрешать материальные проблемы, исцелять больных, изгонять бесов. Однако в данном фрагменте особо подчеркнем слова Господа: «Иже Мене возмолит твоего имени ради, и в дому, идеже почтется мучение твое, иже и держати начнет память твою, (…) грех его не имам помянути». Таким образом, св. Афиногену от Господа была дана редкая благодать заступничества: Господь обещает «не поминать» грехи любому человеку лишь за воспоминание и почитание страданий св. Афиногена. Сам же Пидахфойский святитель становится сугубым молитвенником о прощении человеческих грехов^lxxxiii . Однако в Прологах XV–XVI веков^lxxxiv упоминается лишь о мученичестве св. Афиногена. О его молитве и патрональной функции в Прологах не упоминается.

Илл. 70

Илл. 71

Илл. 70–71 – Пролог на июль–август. XVI век. ОР РГБ Ф. 344 (Шибанов) № 168 Л. 143 об-144. Созданные на рубеже XVII –XVIII столетий Четьи Минеи Димитрия Ростовского включают иную редакцию жития св. Афиногена. В основу нового варианта была положена редакция жития от Симеона Метафраста (Х века). Итоговый вариант имеет ряд отличий от древнего. Одно из различий заключено в указанном фрагменте. Молитва св. Афиногена и ответ Господа описаны у Димитрия Ростовского иначе ^lxxxv . Описание заметно урезано по сравнению с древним вариантом. Но самое главное отличие заключается именно в пропуске слов Господа о «не поминании», т.е. о прощении грехов всякому христианину, кто чтит св. Афиногена. Таким образом, св. Афиноген как бы утрачивает свою уникальную благодать заступничества, выделяющую его в ряду многих святых. Таким образом, можно сделать вывод, что в большинстве подлинников XVIII века, имеющих к тому же старообрядческое происхождение, появляется деталь, явно основанная на древнем варианте жития. В иконописных подлинниках XIX – начала XX века указания о свитке св. Афиногена и надписи на нем противоречивые. Из четырех иконописных подлинников XIX века в одном^lxxxvi дается краткое указание об изображении св. Афиногена, в лицевом подлиннике из собрания ГИМ святой изображен без свитка.

Илл. 72

Два других содержат указание относительно текста молитвы на свитке^lxxxvii . Самым поздним из рассмотренных источников было сочинение В.Д. Фартусова «Руководство к писанию икон…» 1910 года^lxxxviii , в котором называется свиток в руках св. Афиногена, но предлагаются иные варианты изречений святого. Итак, исследование минейных икон и иконописных подлинников показало, что ни портретные черты, ни облачения, ни наличие или отсутствие Евангелия в руках не могут быть убедительными доказательствами при выявлении изображения св. Афиногена в случае отсутствия надписи имени и даты празднования. Только свиток в руках св. Афиногена с написанием в нем одного из изречений святого, взятого из полной редакции жития, может быть убедительным атрибуционным признаком иконографии. К тому же выяснилось, что появившееся в иконописных подлинниках XVIII века указание относительно свитка в руках св. Афиногена, может быть непосредственно связано со старообрядческой культурой.

 

Богословие в красках

Вновь обретенный образ, без преувеличения, занимает в истории старообрядческой иконописи весьма значимое место. Подписная и датированная икона Максима Архиповского не только расширяет наше представление о творчестве мастера, но и является эталонным памятником при атрибуции икон данной художественной школы. Не меньший интерес представляет иконография образа. На сегодняшний день это единственная известная икона, персонально посвященная священномученику Афиногену Пидахфойскому и содержащая подробный житийный цикл. Кроме того, образ св. Афиногена может быть признан эталонным при изучении специфических особенностей старообрядческой иконографии. Именование иконописи «богословием в красках» для нас понятно и привычно, но применительно к старообрядческим иконам эта фраза особенно точна. К древним памятникам церковного искусства старообрядцы обратились, доказывая свою правоту^lxxxix . Непосредственно старообрядческая иконопись, т.е. иконы, созданные мастерами-староверами, зримо выразила основные догматы их вероучения и особенности богослужения^xc . Самое общее представление о различиях между старыми и новыми обрядами, богослужебными предметами и иконами можно получить из своеобразных «сравнительных таблиц», широко бытовавших в старообрядческой среде в виде настенных листов, рисованных лубков и книжных миниатюр. Условно все композиции такого типа можно озаглавить «Прежде и теперь».

Илл. 73

Илл. 73 – Рисованный лубок. Выг. Конец XVIII – начало XIX века из собрания ГИМ^xci .

Илл. 74

Илл. 75

Илл. 74, 75 – Прежде и теперь: Снимок с лубочной картины. Из старообрядческой периодики 1906-1907 гг. Сравнительные композиции подчеркивают различия в изображении Голгофского Креста, Распятия Христова, святительских облачений, благословляющей десницы – всё это, соответствующее «прежнему» образцу, будет являться обязательными иконографическими признаками при выявлении памятников старообрядческого искусства. Таким образом, основные иконографические признаки старообрядческой иконописи подразумевают написание имени Спасителя только с «I» десятиричной, а также имен, терминов и текстов в дореформенной редакции^xcii ; изображение двуперстия и трисоставного восьмиконечного Креста^xciii . Общей для всех старообрядческих согласий была символика евангелистов, восходящая к толкованию Иринея, епископа Лионского^xciv (в данном толковании евангелиста Марка символизирует орел, а Иоанна – лев); изображение только канонизированных до раскола святых, и изображение св. Александра Невского в схиме после синодального указа 1722 года. Тем не менее, вокруг большинства иконографических особенностей шла серьезная полемика. Пилатово титло – один из наиболее обсуждавшихся элементов старообрядческой иконографии. Это связано с тем, что на дониконовских иконах надпись на титле обычно не изображалась. Написание титла могло быть разным, в зависимости от того, какому согласию принадлежал иконописец. Большинство беспоповцев не принимали изображение Распятия с титлом «I.Н.Ц.I.», а только с надписью «Царь Славы Исус Христос Сын Божий». В верхней части Креста они обычно изображали образ Спаса Нерукотворного. Только федосеевцы сначала признавали оба способа написания титла, но на рубеже XVIII–XIX веков (некоторые исследователи указывают конкретную дату – 1791 год^xcv ) приняли точку зрения остальных беспоповских согласий^xcvi . Старообрядцы-поповцы считали правильными оба варианта^xcvii . Также не было полного единства и в вопросе о поздних вариантах иконографии Богородицы. Например, филипповцы – единственное согласие, не признавшее икону «Богоматерь Неопалимая Купина» и образ «Богоматерь всем скорбящим Радость» как явленный после Никона^xcviii . В целом вопрос об иконографических признаках старообрядческих памятников в искусствоведении разработан очень неравномерно, а имеющиеся данные не систематизированы^xcix . В данной ситуации детальное исследование старообрядческой иконографии лучше начинать с подписных икон тех мастеров, о конфессиональной принадлежности которых есть архивные данные. Таким эталонным памятником старообрядческой иконописи является икона свщмч. Афиногена в житии. Напомню, что в архивных документах обо всем семействе Архиповских сообщается: «У исповеди не были за расколом»^c , но прямого указания на принадлежность Архиповского какому-либо согласию в документах нет. Однако имя заказчика – Петра Афанасьевича Горбунова – косвенно указывает на принадлежность изографа поповцам. Бесспорными иконографическими признаками старообрядческого происхождения иконы являются: благословляющая десница св. Афиногена, сложенная двуперстно (илл. 76),

Илл. 76

Илл. 77

 

двуперстие у Бога Отца, 8-конечный крест с копием и тростью (илл. 77). На иконе выполнен дореформенный вариант написания имени святого – «Анфиноген»: на верхнем поле (илл. 78),

Илл. 78Илл. 79

Илл. 80

справа от лика святого (илл. 79) и в автографе (илл. 80). Все перечисленные иконографические особенности памятника явно указывают на его старообрядческое происхождение, т.е. зримо воплощают ряд догматов старой веры. Другие же особенности памятника делают это не столь очевидно. Здесь мы можем отметить особую роль текста в создании иконной композиции. Необходимость отстаивать свою правоту требовала от староверов безупречного знания священных текстов. Отсюда идет особое отношение к книге, к слову, нашедшее воплощение в иконописи. Среди старообрядческих икон нередко встречаются такие, где тексту отводится особая художественная роль.

 

 

 

Илл 81 – Страшный суд. Поморское письмо (?). XIX век. 55х42 см. ГИМ^ci ; Илл. 82 – Икона «Канон на исход души». Выг. I треть XIX века. 44,4х37,8х2,2 см. ГРМ^cii ; Илл. 83 – Священномученик Аввакум. Гуслицы. Начало ХХ века. 27,5х23,4х2,1 см. ГРМ^ciii ; Илл 84 – св. Симеон Столпник (Дивногорец). Начало XIX века. 89х39х3,5 см. Происходит из поморской частони в Ярославле. ГРМ^civ ; Илл. 85 – Резная доска «Голгофский крест с орудиями страстей в храме». XVIII век. 63х38,5х4,5 см. Каргопольский историко-архитектурный и худоджественный музей-заповедник^cv ; Илл. 86 – Резная доска «Голгофский крест». XVII век. 31х25,5х3см. Архангельский областной музей изобразительных искусств^cvi ; На иконе св. Афиногена мастер написал полный текст жития, какой содержится в Четьих Минеях. Для житийного текста отведены специальные рамки-клейма. Кроме этого в центральной части средника текст надписан прямо на фоне.

Илл. 87Илл. 88

Однако, редакция текста жития, использованная при создании иконы Максимом Архиповским, нуждается в отдельном исследовании. Редкое посвящение иконы также является косвенным атрибутивным признаком старообрядческого происхождения памятника. Как уже отмечалось, изображения св. Афиногена в русской иконописи встречаются крайне редко. В связи с этим, для более четкого представления о его иконографии были исследованы иконописные подлинники. Так было обнаружено, что в большинстве иконописных подллиников XVIII века^cvii в описании облика св. Афиногена появляется очень важная деталь – свиток с надписанной на нем молитвой святого: «Июль 16. Святаго священномученика Анфиногена епископа Пидахфисийскаго и десяти ученик его. Сед, брада аки Власиева, во амфоре, риза багор, испод лазорь. В руке Евангелие. У Анфиногена в руке свиток: Господи Боже мой, дай держащему память мою отпущение грехов»^cviii , – а указанная надпись напрямую связана с полной древней редакцией жития святого. Также напомним, что созданные на рубеже XVII–XVIII столетий Четьи Минеи Димитрия Ростовского включают иную редакцию жития св. Афиногена, в которой не акцентируется внимание на редкой благодати заступничества святого (Илл. 89–92 – житие св. Афиногена в синодальной Четьей Минее).

Илл. 89

Илл. 90Илл. 91Илл. 92

Можно сделать вывод, что в большинстве подлинников XVIII века, имеющих к тому же старообрядческое происхождение, появляется деталь, явно основанная на древнем варианте жития. Таким образом, начиная с XVIII века иконописные подлинники фиксируют рост интереса и внимания к св. Афиногену, древнему житийному тексту, получившему распространение на Руси, и основанной на нем патрональной функции. Тем не менее, памятники церковного искусства XVIII–XIX столетий, где был бы изображен св. Афиноген и где нашли бы воплощение слова иконописных подлинников, представляют огромную редкость. И все известные нам – старообрядческого происхождения. В данном случае мы не имеем ввиду минейные иконы, подробно рассмотренные в предыдущем разделе. Нас интересуют памятники, персонально посвященные св. Афиногену, или изображения избранных святых, где изображался бы Пидахфойский святитель. К числу таких исключительных памятников относится образ из частного собрания «Архангел Рафаил и избранные святые, в предстоянии иконе Богоматери “В наведении печали”». Икона была написана в 1834 году мастером-старовером Федором Григорьевым^cix .

Илл. 93

В данном случае св. Афиноген изображен в полном соответствии с иконописными подлинниками: с Евангелием и свитком, в котором написана его молитва к Господу об отпущении грехов «держащим память» Афиногенову.

Илл. 94

Облачения святителя Григорьев также постарался выдержать в предписанной цветовой гамме. В одеждах преобладают красно-розовые оттенки. Иначе трактует образ пидахфойского святого знаменитый «московский мстерец»-старовер Василий Павлович Гурьянов на иконе «Святые Косма, Дамиан, Никола и Афиноген» 1902 года^cx .

Илл. 95

Здесь мы снова видим отступление от иконописных подлинников и в трактовке одежд, и в изображении атрибутов – у св. Афиногена нет свитка. Изображение Пидахфойского епископа в числе избранных святых встречается и в старообрядческой медной пластике.

Илл. 96

Илл. 97Илл. 98

Илл. 96 – Избранные святые: Афиноген, Пантелеймон и Садоф. Москва. II пол. XIX в. 12,6х9,2х0,5 см. ЦМиАР^cxi ;

Илл. 97 - Избранные святые: Афиноген, Пантелеймон и Садоф. II пол. XIX в. 12,7х6,3 см. ГосНИИР^cxii ;

Илл. 98- Избранные святые: Афиноген, Пантелеймон и Садоф. XIX в. НГОМЗ^cxiii .

В этом виде искусства получил распространение лишь один иконографический вариант: «Избранные святые: Афиноген, Пантелеймон и Садоф, предстоящие Спасу Вседержителю». Но этот единственный иконографический вариант имеет глубокую смысловую проработку. Во-первых, эта иконография соединила изображения двух епископов-священномучеников первых веков христианства: Афиногена Пидахфойского и Садофа Персидского. Суть духовного подвига св. Афиногена изложена в вирше, предваряющей житие Пидахфойского епископа в одном из Прологов XVI века (деление на строки – Т.И.):

Стих.

Анфиноген мечем убиен бысть, ложную богыню не чты Анфину.

Поидоша десятина с страдалец к мечу, телеса убивающаго не боящеся.

В SI [16 день] Анфиногена меч умори^cxiv .

Старообрядцы очень почитали и создали множество икон епископов-священномучеников: Антипы Пергамского, Сисиния Кизического, Власия Севастийского, Харалампия Магнезийского. В их житиях усматривались параллели с гонениями за собственную верность «древлему благочестию». Во-вторых, на старообрядческих памятниках этой группы св. Афиноген хоть и представлен без свитка, но очень важно то, что он изображен вместе со св. Садофом – хранителем от внезапной смерти без покаяния. Т.е. оба святых подобраны в строгом соответствии со своими патрональными функциями. Как известно, традиция народного благочестия почти каждому святому приписывала какую-то особую «благодать» заступничества. Существует узкая группа святых покровителей, связанная с духовными ценностями и церковными правилами. Сюда относится Симеон Столпник – ему молятся «о возвращении в Церковь отторгшихся от нея по навету»; а также святые, хранящие от внезапной без покаяния смерти, – Варвара, Онуфрий, Харлампий и Садоф^cxv . Вполне логично включение в эту группу и св. Афиногена – молитвенника об отпущении грехов. В среде староверов-беспоповцев почитание св. Афиногена могло быть более распространено, т.к. перед староверами-беспоповцами встал вопрос о совершении церковных таинств, и в частности отпущении грехов. В данном случае именно св. Афиноген мог бы выступить особым небесным ходатаем о прощении прегрешений. Отметим, что данная композиция широко представлена именно в памятниках беспоповского литья. Таким образом, в процессе исследования редкого посвящения романово-борисоглебского памятника была выявлена его тесная связь со старообрядческой культурой. Глубокое знание книжного наследия объясняет обращение к редчайшему для русской иконописи образу. Выбор можно объяснить, во-первых, символической параллелью между житием святого и историческими событиями церковного раскола. Во-вторых, знанием патрональной функции святого, основанной на древней редакции жития. Внимание староверов к образу св. Афиногена отразилось, в свою очередь, в иконописных подлинниках XVIII века, где появляется указание о надписи на свитке. Итак, образ св. Афиногена кисти М.Ф. Архиповского имеет ряд иконографических особенностей, явно указывающих на его старообрядческое происхождение. К явным атрибутивным признакам, воплощающим догматы вероучения, относятся двуперстие, написание имени святого в дореформенном варианте, изображение 8-конечного трисоставного креста. Также были отмечены косвенные признаки старообрядческого происхождения памятника – это особая художественная роль текста в создании иконного образа и посвящение иконы. Косвенные атрибутивные признаки отражают нюансы мировосприятия и психологии, а также традиции народного благочестия, характерные для старообрядческой среды.

* * *

Несмотря на то, что судьба образа в общих чертах прояснилась, а его художественные особенности обозначены, все еще остаются некоторые неясные моменты, например, судьба иконы после передачи ее заказчику Горбунову. Отдельного исследования заслуживает авторский замысел и композиция иконы, а также житийный текст в клеймах. Эти факты требуют дальнейшего осмысления, что позволит точнее оценить роль памятника в истории иконописи.

 

Догоняя время

 

… новость о «нашедшемся Афиногене» облетела Москву, Санкт-Петербург, Рыбинск, Ярославль, Тутаев… Словно компенсируя свои «сто лет одиночества», образ вызвал небывалый интерес в искусствоведческих кругах. Почти сразу после повторного обретения икона св. Афиногена побывала на родных волжских землях – в 2010 году шедевр экспонировался в выставке «Иконы «Романовских писем» на Ярославской земле…», прошедшей в Рыбинске, где по праву занял центральное место в экспозиции. Персонально ему были посвящены доклады на нескольких ведущих отечественных и международных конференциях; памятник многократно упоминался специалистами в исследованиях по поздней иконописи; икона открыла долгожданный альбом «Иконы «романовских писем»» (2011).

Илл. 99

Первые пробные фотоснимки вместе со мною делала М.Б. Перфильева – благодарна ей за этот памятный кадр. Лето 2009. Храм свт. Николая в Толмачах.

Илл. 100

Измеряем и изучаем. На снимке Т.В. Игнатова и Ф.А. Куприянов. Весна 2010. Храм свт. Николая в Толмачах.

Илл. 101

Торжественное открытие выставки «Иконы «романовскиех писем» на Ярославской земле…». У иконы ведущие специалисты в данной области: Л.Л. Полушкина (Ярославль), Н.И. Комашко (Москва), И.Л. Хохлова (Рыбинск). Фото любезно предоставлено И.Л. Хохловой. Рыбинск. 2010.

Илл. 102

Илл. 103

Конференция по проблемам атрибуции икон «романовских писем». Рыбинск. 2010. Илл. 104– Х международная конференция «Старообрядчество: история, культура, современность». Ноябрь 2011. Москва.

Илл. 105

Презентация альбома «Иконы «романовских писем»…». Февраль 2012. Российская Академия художеств. Москва. Молитвами ли святого Афиногена, или благодаря любви многих людей, но судьба этой иконы, несмотря на ее заглавие «Образ-страдание…», сложилась чудесно счастливо.

 

Приложение.

СВЯЩЕННОМУЧЕНИК АФИНОГЕН,

ЕПИСКОП ПИДАХФОЙСКИЙ, В ЖИТИИ

Описание памятника.

Максим Федорович Архиповский 1824 г. Дерево, левкас, темпера, золочение. Размер: 45,8 х 56,5 х 3 см. Происхождение: неизвестно. В начале ХХ века находилась в коллекции академика Н.П. Лихачева. После его смерти перешла по наследству к сыну – Г.Н. Лихачеву Местонахождение: храм свт. Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее. Поступление: около 2004 года передана в дар общине Ольгой Алесандровной Кавелиной (1916–2006), в монашестве Серафимой. Оборотная сторона: иконный щит состоит из досок, очень плотно подогнанных друг к другу, гладко обработанных и тонированных в коричневый цвет. Иконная основа имеет минимальное коробление (илл. 106),

Илл. 106

т.к. укреплена четырьмя шпонками: двумя торцевыми и двумя сквозными врезными. Сквозные врезные шпонки тонкие, профилированные, с выбранными концами, вытесаны очень аккуратно. Верхняя врезная шпонка вышла с правого (со стороны оборота) торца на несколько миллиметров. Нижняя врезная шпонка сдвинута на 1,5 см вправо (со стороны оборота). Верхняя торцевая шпонка сильно выщерблена по боковым торцам. У верхнего торца к иконной доске прикреплена металлическая петля. На левом (со стороны оборота) торце затек белой краски. В нижнем левом углу след от бумажной наклейки. Иконная доска незначительно потерта на углах, имеет мелкие выщербины и царапины.

Илл. 107

Илл. 108Илл. 109

Лицевая сторона: доска без ковчега. Реставрация: реставрировалась до поступления с храм свт. Николая в Толмачах. Имеются следы грубой тонировки в местах выпадения красочного слоя на полях.

Илл. 110

За время пребывания в общине икона не реставрировалась. Сохранность: весь красочный слой покрыт сеткой тонкого кракелюра. В центре верхнего поля глубокая затонированная царапина.

Илл. 111

Крупная круглая затонированная выбоина вверху на правом поле у опуши.

Илл. 112

Множественные мелкие выпадения красочного слоя в левой части верхнего поля и, как следствие, утрата небольших фрагментов надписи. На нижнем поле наиболее крупные выпадения краски в центральной части повредили изображение картуша с автографом.

Илл. 113

Илл. 114Илл. 115Илл. 116Илл. 117

 

Небольшие выпадения красочного слоя по всей поверхности живописи средника. Сильная потертость позолоты.

Илл. 118

Глубокая царапина на овальном клейме с текстом (справа второго сверху). Небольшая царапина у левого плеча святителя. По сторонам от лика святого симметрично расположены два неглубоких отверстия, видимо, от украшавшего икону венца. Отверстия заполнены мастикой (?) (см. илл. 76). Благодаря дореволюционной публикации есть возможность отчасти проследить изменение сохранности иконы. Так, на репродукции 1906 года уже заметна потертость золочения нимба, утрата описи нимба над левым плечом святого. Присутствуют два отверстия от крепления венца, но они выглядят глубже, а поврежденный вокруг них фон средника не затонирован. На репродукции из «Атласа снимков» частично срезаны боковые поля, но тем не менее на верхнем и нижнем полях заметны нетонированные выпадения краски. На данный момент заметно усилилось выпадение красочного слоя. Особенно это заметно при сравнении состояния картуша с автографом, клейм с текстом и изображения лика святого в среднике. Появились дополнительные утраты описи нимба, выпадение красочного слоя на лбу и бороде святого. Относительно крупные фрагменты живописи утрачены на переносице, на крыльях носа и на деснице св. Афиногена. Сильное выпадение красочного слоя вокруг нимба Христа в клейме Троицы Новозаветной. Надписи на полях.

Верхнее поле:

Образъ страданiе с(вя)таго с(вя)щенно мученика Анфиногена еп(и)ск(о)па Пидахфисий(с)каго идесяти оуч(е)н(и)къ его

Нижнее поле:

Вславу с(вя)тыя IживоNача

Льныя Тр(ои)цы Отца IСыNа IС(вя)таго Д(у)ха

Iвпрославл?нiе с(вя)таго с(вя)щ?нномученiка АнфиNогена

Идесяти ученикъ Его Nаписан сей с(вя)тый образъ от аДама Л?та: 7324

Отвоплощенiя Б(о)га Слова: 1824 Года М(еся)ца Дека(м)бря: 17 Дня: Напа

Мять с(вя)таго Пророка Даниiла Iс(вя)тых триехъ отрокъ Ананиi азарiя и

Мисаила: Поусердiю РомаNовскаГо Купца петра АфаNасьевича

Горбунова. Божiею Помощiю писаЛъ сiю Икону

БорисоГл?бскiй Иконописецъ Ма

ксимъ Арьхиповскiй

Схема клейм (илл. 119)

Клеймо 1 (илл. 120)

1а. Игемон Филомарх приказывает жителям Севастии принести жертвы;

1б. Жрецы и язычники танцуют перед идолами.

1в. Избиение христиан-севастийцев.

Клеймо 2 (илл. 121)

2а. Военачальник Николай предает св. Афиногена.

2б. Воины игемона Филомарха скачут в Пидахфою.

2в. Воины арестовывают учеников и ведут их в Севастию.

Клеймо 3 (илл. 122)

3а. Св. Афиноген вопрошает Господа, где его ученики.

3б. Олениха лижет руки св. Афиногену.

3в. Некий человек рассказывает св. Афиногену об аресте его учеников.

Клеймо 4 (илл. 123)

4а. Арест св. Афиногена в Севастии.

4б. Св. Афиноген перед Филомархом.

4в. Св. Афиноген брошен в темницу к ученикам.

Повествование в овальных клеймах прерывается, начинается чтение сюжетов в центральной части средника:

Илл. 124

Илл. 125Илл. 126Илл. 127

А) Св. Афиноген с учениками перед Филомархом в день казни (илл. 124);

Б) Мучение десяти учеников на глазах св. Афиногена (илл. 125);

В) Усекновение главы ученикам (илл. 126);

Г) Мучение на дыбе св. Афиногена (илл. 127).

Далее продолжается чтение овальных клейм.

Клеймо 5 (илл. 128)

5а. Избиение св. Афиногена палками, святой взывает к Господу.

5б. Глас Божий раздается с небес.

Клеймо 6 (илл. 129)

6а. Св. Афиногена ведут в его монастырь для казни. Ему на встречу выходит олениха и припадает к ногам святого. Епископ дает ей завет каждый год приводить олененка для заклания на поминальной трапезе.

6б. Усекновение главы св. Афиногену.

Клеймо 7 (илл. 130)

7а. Погребение св. Афиногена.

7б. Олениха приводит олененка к месту поминовения св. Афиногена и его учеников.

7в. Олениха с олененком припадают на колени во время чтения Евангелия на литургии.

7г. Человек закалывает олененка для поминальной трапезы.

7д. Поминальная трапеза.

Надписи в среднике. В центральной части средника в маленьких цветочных рамках, расположенных по двум сторонам от фигуры святого, изысканной вязью вписано его имя и чин святости. Слева: «С(вя)тый с(вя)ще(нно) м(уче)н(и)к [епископ]». Справа: «Анфиногенъ пи(до)хвисiс[кий]». В клейме с Троицей Новозаветной надписаны чины предстоящих бесплотных сил: Силы, Престолы, Царства, Начала, Власти, Архангелы, Ангелы. Ангелы и Архангелы держат в руках зерцала с надписями: «Ц(А)РЪ» «СЛ(А)ВЫ» «IС» «ХС». Начала, Престолы и Силы держат зерцала с надписями: «СТЪ» «СТЪ» «СТЪ» «ГДЬ» «САВА» «ОФЪ». Царства и Власти держат медальоны: «IСПОЛ(НЬ)» «Н[ЕБО]» «ИЗ[Е]М[ЛЯ]» «СЛ(А)ВЫ» «СВОЕЯ». В центральной части композиции в окружении Серафимов и Херувимов на престоле восседают Спаситель и Бог Отец, Бог Дух в виде голубя парит над Ними. Над фигурой Христа написано «Г(оспо)дь Вседержитель», надписи рядом с Богом Отцом и Духом Святым сохранились лишь фрагментально. Спаситель держит в руках раскрытое Евангелие, на страницах которого написано: «[Прии]дите// комн?// вси тру//ждающи//ися и об//ремене//н[ные] и азъ// [ус]покою// вы воз//м?те// иго мое// насеб[е]». Рядом с престолом предстоят Богоматерь и Иоанн Предтеча. На свитке пророка традиционный текст: «[Пока]ите//ся приб//лиж…//ся вам// ц(а)р(с)твiе// н(е)б(ес)ное// оуже бо// исекира…». На страницах Евангелия в руках св. Афиногена написан текст: «Рече Г(оспо)дь небоися ма//лое стадо яко бл(а)го// изволи отецъ вашъ// дати вамъ ц(а)р(с)тво// продадите им?нiя// ваша идадите м(и)л(ос)ты//ню сотворите себ?// влагалища неветша//юща сокровище нео//скуд?емо нан(е)б(е)с?хъ идеже тать неприбли//жается нимоль раст//леваетъ». Выбранный отрывок из Евангелия от Луки (гл. 12; 32-33) приобретает дополнительные смыслы при условии, что заказчик иконы – один из богатейших жителей Романова-Борсоглебска. Петр Афанасьевич Горбунов, вероятно, жертвовал значительные суммы на благотворительность. Основную часть надписей на иконе составляют фрагменты жития, поясняющие изображения в клеймах. Они заключены в овальные и фигурные рамки, а также надписаны прямо над сценами мучений. 1. Текст к клейму №1.

Вовремена диоклитияна нечестиваго ц(а)ря посланъ //

бысть всевастiю градъ арменскiи игемонъ некiи именемъ филомархъ //

тои жрецовъ идольскiхъ множество собравъ повеле имъ венцы наглавы своя во //

зложше приносити богомъ ихъжертвы свес?лиемъ иторжествомъ втрубы //

трубяще икимбалами возглашающе самже напозорищномъ судищи пред народомъ //

седши пов?ле вопити проповеднику глаголющи послушаите о граждане и вси знаме //

нитiи мужiе пов?ленiя ц(а)рева иприступльше принес?те богомъ жертвы воскрича же все//

народное множество християне есмы и не поклонимся идоломъ мучитель же по //

веле воиномъ избивати народъ и мнози оумроша за Хр(ис)та и прiяша ве //

нцы небесныя

2. Текст к клейму №2.

Посемъ приступивъ кмучителю начальникъ //

спиры воинскiя николаи рече вл(ады)ко игемон? есть мужъ //

н?кiи им?немъ афиногенъ еп(ис)к(о)пъ хр(ис)тiянскiи иже вс?хъ ксвоеи в?ре //

прельщаетъ пребываетже въпидахфон? в?си иабiе иг?монъ посла воины //

яти его б?же с(вя)тому близъ оная в?си малъ монастырь внемже живяще //

сдесятьма оученики своими ипришедше воины кмонастырю его необр? //

тоша самаго с(вя)таго еп(ис)к(о)па отшелъ бо бяше н?камо емше оубо оучениковъ //

его исвязавше вс?вастию в?доша ивид?въ я иг?монъ пов?л? //

отв?сти вт?мницу квоином же р?че ищ?те м(н)и оучителя //

ихъ ишедше воины искаху всюду афиногена

3. Текст к клейму №3.

Мужъже б(о)жiи афиногенъ вмонастырь //

пришедъ ибратiи своея необр?тъ вниде вхрамъ //

молитвенный ивзирая кстоявшему тамо честному кр(ес)ту //

сослезами глаголаше: гд? суть братiя ихже т?бе вручихъ кто //

обычныя кб(о)гу молитвы воздастъ сомною: гд? суть красныя в?тви //

масличныя что имъ сод?яся нев?мъ ибяше с(вя)тыи впечал? многои iизшед (?) //

вне хождаше окрестъ монастыря оудивляяся инедоум?ваяся камо //

отидоша братiя исе притече кнему елень юже недавно своима рукама во //

скормилъ бяше та ласкаяся кнему лобызаше руц? его таже (?) ср?те //

знаема ч(е)л(о)в?ка иже рече ему гд? былъ еси с(вя)тыи вл(ады)ко егда //

оученицы твои яты быша ивсевастiю ……. //

………

Очевидно, иконописец не вполне точно рассчитал количество вписываемого текста, поэтому последнее слово предпоследней строки и последняя строка написаны мельче, плотнее и очень плохо различимы. 4. Текст к клейму №4.

си[е] [слы]шавъ с(вя)тый идее всевастiю ко оучени //

комъ своимъ дошедшее допретора воград? начатъ веле //

гласно взывати: почто окралъ мя еси о мучителю расхити ц(е)рковь //

мою давидитъ б(о)гъ злое твое д?ло еже сотворилъ еси идаожесточи //

гн?въ свои натя иабiе воини емше с(вя)таго представиша игемону глаго //

люще: се афиноген егоже искати повел?лъ еси ивелми оукоряетъ твою //

св?тлость игемонже абiе повел? воврещи его втемницу ид?же бяху //

затворена братiя Хр(ис)та ради вид?вже с(вя)тый братiю свою возра //

довася велми ирече им: миръ вамъ даоумножится иблаго //

дать Хр(ис)това дабудетъ [свами] чадца моя

Фрагменты двух первых слов утрачены из-за выпадения красочного слоя. В последней строке местоимение «с вами» почти полностью утрачено, т.к. в этом месте находится глубокая царапина (трещина). Здесь и далее для восстановления утраченных фрагментов надписи используется иллюстрация из Атласа снимков и текст жития в издании «Минеи Четьи. Книга житий святых. Июнь, июль, август. 50-е издание» (М. Синодальная типография. 1880).

5. Текст к клейму «А» из центральной части средника.

Воутрiи день с?де мучитель насудищи иповеле //

представити себе афиногена идесяти оученикъ его ирече к[ним] //

п[ожри]те богомъ поповеленiю царскому ащеже непослушаете мучити вас //

имамъ лютыми муками иотжизни сея погублю якоже погубихъ прежде //

васъ пребывшихъ внепокоренiи изл? погибоша злiи с(вя)тыи же афиноген отвеща //

ему глаголя ихъже ты омучителю погибшихъ бытиглаголеши тiи непогибо //

ша нонанебес?хъ суть соагг(е)лыс(вя)тыми ликующе: иглаголя игемон: нетрудимя //

афиноген? но вскоре сдружиною твоею послушавъ мене пожри богомъ //

данезл? погибнете ирече с(вя)тыи коигемону: твори еже хощеши го //

товы бо есмы вся терпети б(о)га ради нашего

Некоторые слова у краев клейма утрачены из-за потертости живописи. 6. Текст к клейму «Б».

Тогда разгн?вався игемонъ пове //

л? десять оучениковъ афиногеновыхъ обна //

женныхъ намучилищи повешенныхъ жестоко бити //

игебнями железными строгати т?леса ихъ; //

[они]же страждущее глаголаху: готовы есьмы нара //

ны Хр(ис)та ради безсм?ртнаго неотвержемся //

[тебе] владыко Хр(ис)те б(о)же нашъ;

Небольшие фрагменты надписи сильно потерты. 7. Текст к клейму «В» из центральной части средника. Текст не заключен в рамку, а написан прямо в клейме, на красочном фоне, поверх изображения городских стен Севастии.

Вид?въ же мучитель непрем?нное ихъ великодушiе мужественное терп?нiе //

никiимиже муками преодол?ваемое, повел? мечемъ пос?щи ихъ искончашася //

с(вя)тiи вдобромъ испов?данiи и съ славою преидоша врайская селенiя

8. Текст к клейму «Г». Написан на красочном фоне в клейме.

По оубиенiи с(вя)тыхъ десяти м(у)ч(е)н(и)къ повел? игемонъ с(вя)таго афиногена //

такожде намучилищномъ др?ве пов?сивше нага бити с(вя)тый же биен гдаголаше //

сла[ва] [тебе Боже яко спо]добилмя еси заимя твое страдать

Нижняя строка надписи почти на половину стерта. Часть первого слова в данной строке утрачена из-за выпадения красочного слоя на месте царапины. 9. Текст относится к клейму №5.

[Иповеле] игемонъ смучилища сняти паки //

жестоко бити поребромъ; ивозва с(вя)тыи к б(о)гу глаголя на тя //

Г(оспо)ди [оуповахъ] спасимя вмилости твоей и бысть кнему глас[ъ с] //

выши [дерзаи изб]ранниче мои азъ есмь стобою сохраняяитя б(о)гъ твои тои гласъ //

нетокмо с(вя)тому [но]ислугамъ мучащимъ его слышанъ бысть и абiе страхомъ объяты//

быша слуги инеможаху бол?е мучити челов?ка б(о)жiя руц?бо ихъ оцеп?неша //

нектоже другъ игемоновъ седяи снимъ именемъ филиппъ рече коигемо //

ну неглаголахли тебе прежде яко християне волхви суть погуби //

оубо исего вскор? даненачнутъ зрящiи нанего прелщатися абiе //

игемонъ намечное посеченiе осуди иглагола с(вя)тыи о [игемоне]

Некоторые фрагменты надписи почти полностью утрачены из-за сильной потертости живописного слоя. 10. Текст к клейму №6.

повелимя [отвести] [в мона]стырь мои //

итамомя оубити иневозбрани игемонъ бытии поего прошенiю; Ведо //

мыи сущи срете с(вя)таго прежде помянутая елень ипоклонися кногамъ его //

ирече кнеи с(вя)тыи лишилася еси братiи се лишаешися итого иже тя воско //

рмилъ Б(о)гъ данепредастъ тя исемени твоего вловитву ловящимъ нодабудетъ //

племя твое приводящи плодъ твои семо впамять нашу назакланiе иснеденiе //

вславу Б(о)жiю т?мъ иже имутъ приходити впразднование памяти нашея елень //

точащее оточесъ слезы припадаше кногамъ с(вя)таго онже знаменавъ ю кр(ес)тным //

знаменiемъ рече иди смиромъ впустынная недра вшед же вмонасты //

рь свои афиногенъ с(вя)тыи [по]молися к[ъ] Б(о)гу глаголя

Небольшие утраты надписи из-за потертости живописи и выпадения фрагментов красочного слоя. 11. Текст к клейму №7.

Г(оспо)ди б(о)же мои прии //

ми вмире д(у)шу мою исподо //

бимя бытии сбратiею моею [да] //

купно славимъ пр(есвя)тое имя [Твое] //

во вся веки; Даждь же Г(оспо)ди почитающимъ память м[ою] [любезно] вечное тво[е] //

благослов?нiе ивс?мъ молящимсятебе своспоминаниемъ имени моего яв[и] //

бл(а)годать твою искорую имъ подаждь помощь вовсякои ихъ нужде тако ему молящуся //

Бысть гласъ сн(е)б(е)съ глаголя днесь сомною исоученики твоими буд?ши враи ивсе прошенiе твое исполнится м(у)ч(е)н(и)къ же слышавъ гласъ то[и] //

великiя радости исполнися исвеселиемъ преклони подмечь выю свою и оусеченъ бывъ воглаву сконьчася ог(оспо)д?; Ч(ес)тноеже его т?ло натомже м?сте погребоша вер[нии] //

Исобирающеся навсякое л?то вдень скончанiя торжественно память ему совершаху бывашеже чюдо дивно Еленицабо оная юже с(вя)тыи воскорми иблагослов[и] //

ивпустыню отпусти прихождаше позапов[еди] [его на праздникъ] и привожаше рожденно[е] отнея ивовремя чтения с(вя)таго ев(ан)г(е)лiя наб(о)ж(ес)твенн?и литоргiи вшедши [в] //

ц(е)рковь прекланяше кол?н[и] …… [т]аже оставивши исчадiесвое отхож[даше] //

[в п]устыню сiеже твор[яше] …. [во вся] годы приводя рождение //

[с]вое еже закалаемо …. [и] снед[аем]о впамя(ть) с[вятаго] //

[афиногена и десяти учеников его] (?)

Надпись утрачена из-за множественных выпадений мелких фрагментов и потертости живописного слоя.